» Военная политика Петра Великого

опасностей, чем путь через Балтийское море, где кораблям не грозили айсберги, обледенения и суровые условия плавания.

Россия очень нуждалась в побережьях Черного и Азовского морей. Но выход к этим морям запирали две турецкие крепости, стоявшие в устье Дона и Днепра: Азов и Очаков. Однако в 1687 году царица Софья решается снарядить армию для похода в Крым, и в этом же году стотысячная армия под командованием главы правительства князя В.В. Голицына двинулась на юг, но не дойдя до Крыма вернулась обратно, понеся большие потери от болезней. Два года спустя в 1689 году Голицын повторил поход, достиг Перекопа, но, не предприняв активных действий, возвратился в Москву. Эти походы подорвали авторитет Софьи и ослабили ее шансы в борьбе за власть.

Дедушка русского флота

В 1689 году Петр смещает Софью с престола и становится во главе государства. Более всего юного царя влекло морское дело. Современников и потомков всегда удивляло, как Петр, живя в Преображенском, никогда не видев не только моря, но и большого озера, так пристрастился к морскому делу, что оно оттенило на второй план все прочие увлечения. Есть версия, что истоки этой страсти у царя, с детства боявшегося воды, связаны со знакомством с астролябией, а также с ветхим судном без мачты и парусов, найденным Петром и Францем Тиммерманом в старом амбаре покойного двоюродного деда Н.И. Романова в селе Измайлове. Построенное особым родом, оно отличалось от лодок и внушительными размерами, и острым килем. Это был английский бот, «который употреблялся при кораблях для езды и возки и ходил под парусами не только по ветру, но и супротив». И пришлось Тиммерману срочно разыскивать старого приятеля Карштена Брандта, который смог бы починить бот и наладить паруса.

Внимательно осмотрев судно, почти полвека провалявшееся в амбаре, он взялся вдохнуть в него жизнь. Вырубил мачту, поставил на нос бушприт, а на корме руль, сшил паруса, покрасил корпус. И вот, спущенный на воду, длинный, с четкими, плавно очерченными обводами, бот стал лавировать по мелководной Яузе и тенистым прудам Измайлова.

Достоинство ботика, который Петр в последствии назовет «дедушкой русского флота», состояло в том, что паруса на нем были устроены так, что позволяли плавать против ветра.

Обучение плаванию проходило на Яузе, узенькой речушке, в берега которой судно то и дело упиралось. Поиски большой воды, где в полной мере можно было овладеть искусством управления ботиком, привели шестнадцатилетнего Петра на просяной пруд, а затем и на Переяславское или Плещеево озеро.

Вместе с Брандтом и Кортом, искусными мастерами, Петр исходил округу, но лучшего места для корабельной верфи, чем устье впадающей в озеро реки Трубеж, близ Сорокасвятской и Введенской церквей, не нашел: Здесь и будем строить суда!

Время шло, на Плещеевом дело спорилось. Уже несколько кораблей, в том числе 30-пушечный «Марс», сошли на воду. И Петр уговорил царицу Наталью Кирилловну посмотреть на переяславский флот.

С утра был выстроен по берегу Бутырский полк под командованием генерала Гордона. Корабельная эскадра маневрировала по озеру, ею предводительствовал Франц Лефорт. Петр стоял на палубе «Марса». Давно ли плавал на малом суденышке по Просяному пруду, в Измайлове, а теперь — пушечный корабль, поднятые паруса, как в заморских атласах и на гравюрах. И то ли игра, то ли всерьез - кидаются по вантам, по реям матросы, сам, к своему вящему удовольствию, палит из орудий, и палят на других кораблях, борт к борту сцепляются суда на абордаж - все, как в настоящих морских баталиях.

Пройдет не так уж много лет, и будут Азов, Гангут, Гренгам, но здесь, на Плещеевом озере, было положено начало!

К открытому простору Белого моря

Практически Петр все время проводил в марсовых и нептуновых потехах - так тогда называли военные игры и маневры на суше и на Переяславском озере. В промежутках между сухопутными маневрами Петр устраивал «баталии» на Переяславском озере. Впрочем, размеры озера не удовлетворяли царя, его тянуло к настоящему морю, и в 1693 году он отправляется в Архангельск - единственный торговый порт на Белом море, связывающий Россию со странами Западной Европы. Здесь царь впервые увидел крупные торговые корабли, доставляющие в Россию сукно, галантерею, краски. В их трюмы грузили меха, пеньку, черную икру, а на палубы укладывали мачтовый лес. На небольшой яхте Петр впервые совершил непродолжительное морское путешествие.

В это время в Архангельске окончилась погрузка нескольких английских и голландских купеческих судов, и они готовились отправиться в обратный путь.

Их провожал настоящий голландский военный корабль. Царь попросил капитана корабля Иолле Иоллеса взять его с собой в плавание, четвертого августа снялись с якоря, но при слабом ветре еле добрались до устья Двины, где при совершенном безветрии простояли целый день. Царь в это время оснастку корабля и пересмотрел все закоулки судна. Шестого августа подул южный ветер, и корабли вышли в море. Время для царя летело так быстро, что он не заметил, что отъехал от Архангельска более чем на триста верст. У Трех Островов царь простился с капитаном на своей яхте «Петр».

Наконец восемнадцатого сентября Петр объявляет о своем решении покинуть Архангельск. Перед отъездом царь закладывает в городе сорокапушечный корабль, а другой такой поручает купить в Голландии амстердамскому бургомистру Николаю Витсену.

По пути домой, на заводе в Олонце, Петр сам отлил пушки и выточил такелажные блоки для заложенного корабля. В течение Великого поста в Архангельск было отправлено 1000 самопалов и 2000 пудов пороха.

В самый конец распутицы следующего лета (1694 год) Петр снова спешит в Архангельск и двадцатого мая спускает на воду «Святой Павел» - пожалуй, первый русский корабль, получивший «проездную грамоту» на право заграничной торговли.

Пребывание русского царя на Белом море - уникальная страница истории. Скажем о главном. Дождавшись купленного в Голландии торгового корабля «Святое пророчество», Петр поднял на нем трехцветный «штандарт царя московского» и в сопровождении «Святого Петра», «Святого Павла» и эскорта из восьми английских и голландских торговых и военных судов отправился на выход из Белого моря. Достигнув мыса Св. Нос и пожелав иноземцам счастливого плавания, Петр со своей эскадрой вернулся к устью Двины. Правда, до этого Петр совершил рискованное плавание на Соловки с известным крушением у Пертоминского монастыря. Плавание с голландцами было для царя «морским ликбезом». Государь интересовался всем: от подачи пива капитану до уборки парусов. Обучение дало отличные результаты, тем более, что голландским языком Петр владел в совершенстве. Несомненно, 1694 год был переломным в истории русского флота. Царь понял: потешные игрища - лишь начало... В Архангельске он встречал торговое посольство из Голландии во главе с Николаем Витсеном - владельцем верфи в Роттердаме. Петр заказал ему построить «образцовую» 32-весельную галеру с тем, чтобы по прибытии ее в разобранном виде в Архангельск тотчас же отправить в Москву. По пути на пир, устроенный им для английских и голландских капитанов, Петр неожиданно прыгнул в реку. Нарядно одетые гости, наслышанные о крутом нраве царя, не замедлили последовать за ним. По преданию, Петр, страдавший водобоязнью, так снял с себя порчу и усугубил веселье за столом.

В это время назревает план похода на турецкую крепость Азов. Русское командование преследовало цели: обезопасить южные границы государства от ежегодных вторжений крымских татар, взять Азов, захваченный турками в 1471 году, и сделать его опорным пунктом борьбы за черноморское побережье.

План похода был утвержден, оставалось ждать прибытия «образцовой» галеры, чтобы приступить к строительству флота. Франц Лефорт писал в июле 1694 года брату в Женеву: «Меня непременно хотят сделать адмиралом, я отказываюсь, но их Величество того желают. Это доставит мне большое содержание и беспримерную честь быть генералом и адмиралом. Мне поручено командовать всеми судами».

Но пока доставят «образцовую» галеру, пройдет не меньше года, поэтому пылкий нрав царя взял верх над осторожностью, и Петр, не дождавшись начала строительства, объявляет о выступлении армии в поход.

В марте 1695 года 150-тысячное войско, из которого тридцать тысяч должны были штурмовать Азов, двинулось на юг.
Походы на Крым предпринимались не раз, но все они заканчивались неудачно: русской рати приходилось двигаться по безлюдной и безводной степи, и она, подвергаясь постоянным нападениям татарской конницы, достигала Крыма столь обессиленной, что не рисковала вступить на полуостров и ни с чем возвращалась домой.

На этот раз было решено нанести удар не по Крымским татарам, находившимся в вассальной зависимости от Османской империи, а по Азову. Новое стратегическое направление имело ряд преимуществ по сравнению со старым, нацеленным непосредственно на Крым. Главное из них состояло в том, что войска получали возможность двигаться не по безлюдной и безводной степи, а по реке Дон, вдоль которой стояли поселения донских казаков. Отпала необходимость в колоссальном обозе, доставлявшем не только продовольствие, но и воду.

Войско на судах дошло до Царицына, оттуда пошло пешком до казачьего города Паншина на Дону. Этот переход был очень труден, потому что люди были изнурены продолжительной греблей, а тут, за недостатком лошадей, им пришлось тащить на себе пушки, амуницию и провиант. В Паншине Петра ожидала новая невзгода: подрядчики не приготовили нужного количества провианта и лодок. Однако, после трехдневных хлопот войско поплыло вниз по Дону и в конце июня подступило к Азову.

Войска достигли Азова в конце июля 1695 года. Начались осадные работы. Они обнаружили слабую выучку русских войск. Уверенность царя в высокой  боеспособности армии оказалась необоснованной.

Принудить гарнизон крепости к сдаче путем осады не удалось. Из-за отсутствия у русских флота турки постоянно получали подкрепление с моря, а наши войска нуждались даже в съестных припасах. По воде продовольствие подвезти было нельзя, т.к. турки с обеих сторон Дона построили две крепкие каланчи, между которыми была протянута цепь. Было необходимо овладеть каланчами, чтобы восстановить сообщение со складами. В армии объявили, что солдаты, добровольно идущие на штурм этих башен, получат по десять рублей каждый. Охотники нашлись и одну каланчу взяли. Теперь плавание по Дону стало свободным. Вскоре осажденные отомстили за эту потерю: на сторону турок перешел голландский инженер Яков Янсен. Он рассказал о слабых местах русской армии, и сообщил, что осаждающие спят днем во время зноя, а ночью бодрствуют. Турки тихо подобрались к русскому лагерю. На вопрос часового: «Кто идет?» отвечал один из астраханских раскольников, находившихся в Азове, что идут казаки. Турки стремительно ворвались в лагерь и учинили жестокую резню. Подоспевшие на помощь войска отбили атаку, но неприятелю удалось увезти с собой девять пушек и испортить остальные осадные орудия. Зато гарнизон второй каланчи, опасаясь нападения, оставил башню со всеми пушками и бежал в Азов. Петр обрадовался и решил, что раз путь по Дону совершенно свободен, то и сам Азов долго не продержится. Но надежды царя не сбылись: турки отстреливались с еще большей яростью, осада и подкопы результатов не давали, войска таяли.

Тогда Петр велел готовиться к штурму. Но и дважды осуществленный штурм не принес желаемого успеха - русские понесли значительные потери и должны были снять осаду и возвратиться домой.

Первая неудача не повергла Петра в уныние, напротив, только побудила его во что бы то ни стало овладеть Азовом и проложить себе путь к Черному морю. Ему стало ясно, что блокировать Азов, не имея флота, невозможно.

Возвратившись из-под Азова, Петр созывает совет, на котором присутствовали Шереметьев, Гордон, Зотов, Репнин, Лефорт, Головин и конечно же «шутейный» государь и шеф грозного Преображенского приказа «костолом» Федор Романовский. Также здесь были Яков Брюс с картами и, наконец, Александр Меньшиков.
Флот решили строить в Преображенском: 22 галеры по образцу голландскому, 4 брандера, 3 фрегата и 2 галеаса и везти их для сборки в Воронеж. На ближних к Воронежу плотбищах - Козлове, Добром, Сокольске сделать 1300 сплавных стругов для войска, 300 лодок и 100 плотов; в Воронеже учинить Адмиралтейство и цейхгауз заложить 2 корабля и дома для работных людей рубить непрестанно.
Неудача под Азовом обнаружила привлекательную черту характера Петра 1 - он умел извлекать уроки и не расхолаживался, а напротив, доискивался до причин неуспеха и с удесятеренной энергией исправлял допущенные промахи, поэтому царь не упал духом и стал готовиться ко второму походу.
Базой флота решено было сделать Воронеж по нескольким причинам:
в 1694 году Петр приезжал в Воронеж и пришел в восторг от обилия вековых лесов, годных для постройки кораблей; вблизи находилась липецкая железная руда;
река Воронеж впадала в Дон и во время половодья обладала достаточной судоходностью, а местное население, благодаря отправке «донских отпусков», уже имело опыт в строительстве речных судов.
Тридцатого ноября Петр пишет Апраксину: «По возвращении от не взятия Азова с консилии господ адмиралов указано мне к будущей войне делать галер, для чего удобно мню, быть шхип-тиммерманам всех от Вас сюды...». Между тем Архангельск дождался груза из Голландии. В январе 1696 года подводы с галерой прибыли в Преображенское. Историк флота прошлого века Сергей Елагин писал: «Положения консилии начали исполняться. Преображенское обратилось в верфь, на ней к концу февраля были срублены члены 22 галер по образцу, доставленному из Архангельска, 4 брандеров. Галеры были длиной 38 шириной 9 метров, с двумя мачтами и числом весел от 28 до 36». Первыми строителями флота были солдаты Семеновского и Преображенского полков, а также нанятые купцом Гартманом голландцы. Главным сервайером был знаток «каторжного» дела Ф. Тиммерман. Тихон Стернев отвечал за поставки леса и «имание» людей. А. Кревет - толмач Посольского приказа - улаживал с иноземцами поставки по парусной и такелажной части - дела тонкого и мало кому понятного из-за обилия иностранных терминов.

В конце февраля Петр приезжает в Воронеж и остается в городе до начала мая. Он лично работал над постройкой кораблей, занимался их оснащением и комплектованием экипажей. Жил царь в доме подьячего Игната Моторина. Работы велись на правом берегу реки, около Успенского монастыря Воронежская верфь как бы раздваивалась. В конце марта в Воронеж приехал воевода А. С. Шеин, назначенный главнокомандующим. Фактически же всем руководил сам Петр. В течение апреля в Воронеж стягивались русские войска, прибывали иностранцы: инженеры кораблестроители и офицеры. Основную часть работных людей на верфи в Воронеже составляли драгуны, стрельцы, казаки и солдаты из городов Белгородского разряда - всего около 27000 человек. Второе апреля 1696 года считают днем рождения русского флота: на воду были спущены галеры «Принципиум», «Святой Марк» и «Святой Матвей». 26 апреля спущен на воду многопушечный галеас «Апостол Петр».